День четырнадцатого сентября в православных церковных календарях носит малопонятное название — начало индикта. Мы готовы праздновать и Новый год, и первое января, и четырнадцатое, и не прочь присоединиться к новогодним праздникам по любому другому календарю, и плохо понимаем, почему Русская Церковь упорно продолжает отсчитывать год с четырнадцатого сентября (первого сентября по старому стилю) и именно в этот день начинает новый богослужебный круг главных, двунадесятых церковных праздников.
Юлий Цезарь vs. папа Григорий XIII
Индикт — слово латинское, означающее просто «налог, назначение». Индиктион — пятнадцатилетний налоговый цикл, после которого делалась переоценка имений — ввел в Римской империи в I веке до Рождества Христова император Октавиан Август. В христианский календарь это слово попало, когда в империи были введены так называемые индикты Константина Великого — новая календарная система, берущая начало с 312-го года. А праздник новолетия был установлен в 325-м году в Никее I Вселенским Собором.
Правда, в Византии церковный год не всегда начинался первого сентября: был индикт императорский — с 25-го сентября, был римский — с первого января, было и мартовское летосчисление — с первого или 25-е марта (день Благовещения).
Почему же Православная Церковь так держится за юлианский календарь, живет по «старому стилю»? Ведь Юлий Цезарь, который ввел его в 45-м году до Рождества Христова, просто взял за основу календарь египтян. Чем он лучше того, который в 1582-м году ввел папа Григорий XIII?
«Новый стиль», отвергнутый Коперником
Принципиальная разница тут, конечно, не в тринадцати днях. Юлианский календарь ориентирован на движение Солнца относительно звезд, григорианский — на положение Солнца относительно Земли, иными словами, юлианский календарь ориентирован на небо, а григорианский — на землю. Кстати, Коперник, будучи католическим монахом, не счел григорианский календарь более точным, чем юлианский, и его не признал.
А кроме того, на I Вселенском Соборе именно по юлианскому календарю, по которому жила тогда Римская империя, была составлена пасхалия, которой Православная Церковь пользуется до сих пор: по ней православная Пасха всегда бывает после иудейской и никогда с ней не совпадает — в отличие от Пасхи по григорианскому календарю, а по церковным канонам, утвержденным до разделения Церкви, запрещено праздновать Пасху в один день с иудеями или раньше них.
На Руси гражданский новый год до XV века начинался в марте — с первого марта отсчитывали года все древние летописцы, включая Нестора. Но церковное новолетие начали торжественно отмечать первого сентября еще в XIII веке. Когда же христианское мироощущение практически полностью вытеснило прежнее, языческое, гражданский Новый год тоже стали праздновать первое сентября, и эта традиция продержалась больше двухсот лет.
«Благослови венец лета благости Твоея»
С 1492 года новолетие на Руси отмечали как церковно-государственный праздник. Смыслом богослужения в этот день было воспоминание проповеди Спасителя в назаретской синагоге (Лк 4:16–30), когда Он сказал, что пришел исцелять сокрушенных сердцем и проповедовать лето Господне благоприятное (Ис 61:2).
В тот год во всех христианских странах ждали конца света, ведь исполнялось 7000 лет со дня сотворения мира, и слух, что восьмой тысячи не бывать, расползался по крестьянским и посадским избам со скоростью Интернета.
Трудно сказать, насколько это ожидание всеобщего апокалипсиса повлияло на решение церковных иерархов и царя Иоанна III, но, по старинке отметив новый, 7000 год от сотворения мира 1 марта, они, подождав семь месяцев и убедившись, что все в мире идет по-прежнему, перенесли празднование нового года на сентябрь.
В XVII веке день ни один нищий в этот день не оставался без утешения — их щедро оделяли милостыней и одеждой, кормили сытным праздничным обедом, царь и бояре оделяли народ гостинцами и подарками.
Икона, развернутая во времени
В последний раз торжественный чин «летопроводства» был совершен первого сентября 1699 года в присутствии Петра I: на Соборной площади московского Кремля он, сидя на троне в старорусском царском облачении, принимал Патриаршее благословение и поздравлял народ с новым годом, которому, по воле императора, суждено было продлиться всего четыре месяца. Новый, 1700 год встретили уже первого января. Правда, церковное торжество ограничилось просто молебном после литургии.
А в 1918-м году большевики волевым решением ввели в стране григорианский календарь (в каком-то смысле в календарной реформе они обошли самого Петра Великого: после 31 января 1918 года сразу наступило четырнадцатое февраля). Почему-то всякий раз политическая сила, стремящаяся установить принципиально новый порядок жизни, вспоминает о календаре, чтобы либо его изменить, либо приспособить к своему мировоззрению.
Важен он и для Церкви, ведь если задача религии — связывать все стороны жизни в единое целое, то церковный календарь — икона, развернутая во времени, непрерывное молитвословие и богослужение, связывающее человека с миром и Богом.
